«Занавес, гоу!»

У Московского театра мюзикла уже собираются первые зрители, хотя до спектакля остается больше часа. Вправо, мимо касс, к черному ходу. На декабрьском морозе актеры курят с кассирами. «Ты на саундчек не опоздаешь?» – заботливо спрашивает девушка в билетерской форме у исполнителя одной из второстепенных ролей. Железная дверь, пост охраны, переписывание паспортных данных.

С этого ракурса театр выглядит крайне непривычно. Вместо широких холлов с помпезными люстрами – узкие коридоры со стенами, выкрашенными в зеленый цвет. По обеим сторонам стоят вешалки, на них развешаны костюмы. «В костюмерках просто места не хватает. Скоро начнем на улицу выставлять», – шутливо подмечает Леонид. Или «просто Леня», как он попросил себя называть – менеджер сцены в Театре мюзикла. Он согласился рассказать нам, как выглядит спектакль его глазами.

Рубка менеджера сцены

Идем дальше, поднимаемся в рубку. Там – три монитора, старенький проигрыватель с дисководом, микрофон, наушники, несколько раций и бутылка с газировкой. «Пойдем, проведу тебе экскурсию пока», – говорит Леня после недолгого рассказа о своем рабочем месте. Заходим в левую кулису. Здесь ее называют «теплый карман». Теплый он потому, что из него нет выхода на улицу, а из «холодного», правого, есть. В «холодном» кармане небольшой «майкрум» – кабинет звукорежиссера Артура. «Мы даже радуемся, когда у нас с техникой проблемы возникают, – говорит собеседник, – потому что зритель начинает понимать, что у нас реально все вживую».

Из зала в это время слышится громкий смех. Актер, исполняющий роль Мистера Х в спектакле «Принцесса цирка», вышел распеваться в костюме Бэтмена, чем крайне развеселил весь технический персонал. Вряд ли где-нибудь еще можно было услышать, как культовый голливудский герой бойко и с насмешкой заводит: «Всегда без смазки – судьба моя!» – и зал вновь взрывается.

До спектакля остается полчаса, а мы вновь оказываемся в рубке менеджера сцены. В старый проигрыватель медленно вползает диск. «Этот же не царапанный?» – спрашивает Леня у коллеги. «Вроде, нет. Но если шипеть начнет, замени». Леня нажимает на затертую кнопку «плей», и по театру раздается первый звонок. Тут же загораются три монитора. На первом – зал, на другом – сцена, а на третьем – дирижерский мостик.

– Он, кстати, опаздывает, – между делом говорит работница театра.

– Кто? – обеспокоенно отвечает Леня.

– Дирижер. Но к началу спектакля обещал успеть.

И он успел.

После второго звонка Леня по внутренней связи напоминает всем артистам о последнем саундчеке. Наконец, звучит третий звонок. «Занавес, гоу!» – командует менеджер сцены. В перерывах между сменами декораций в эфире разговоры на привычные всем темы: «Вик, ну он же тебя разводит!», «А Миша, слышал, штраф заработал за парковку». Но, как говорит сам Леонид, к этой работе ни в коем случае нельзя начинать относиться как к рутине. Мандраж должен быть всегда.

Вид на сцену из рубки осветителя

В антракте Леня идет проверять декорации. Он заботливо дергает каждый подвижный механизм – «Не дай бог упадет кто-нибудь из актеров. Это все будет на мне». Во втором акте также без происшествий. Смен декораций там мало, а значит – есть много возможностей поговорить. «Вот к нам Лавров приезжал с детьми на «Золушку», тут на крыше снайперы из ФСО лежали. А еще Набиуллина приезжала. Но сидела как-то отчужденно, на сцену вообще не смотрела», – кажется, Леня помнит чуть ли не каждого важного гостя театра за последние десять лет.

Спустя три часа спектакль кончается. Раздается заключительное: «Занавес, гоу!» – актеры расходятся по кулисам, Леня по рации благодарит всех за удачный спектакль.

Алексей Волошинов