В этом году декабрь не принес в Москву снег и морозы, но главная новогодняя ярмарка страны, как известно, состоится при любой погоде. Тем более, что отсутствие снега легко компенсируется белой искусственной краской на таких же искусственных зелёных растениях. Они – первое, что замечаешь, привыкнув к свету бесчисленного количества гирляндных лампочек. Конечно, если обзор не загораживают снующие то к одной, то к другой палатке посетители, которым обязательно нужно остановиться именно перед тобой, чтобы сделать фото. Подмечаю, что белый на зелёном гораздо лучше смотрится через экран смартфона.
Уже на входе меня подхватывает толпа и несёт в самое сердце ярмарки – к нереальных размеров ёлке. Вынимаю наушники из ушей и подавляю резкое желание надеть их обратно – какофония звуков оглушает моментально. Женщина, стоящая совсем рядом (здесь по-другому никак) и громко по-английски разговаривающая с кем-то по видеосвязи, видимо, замечает мое резко изменившееся лицо и смеётся. Для приличия достаю телефон, делаю пару фото главной достопримечательности мероприятия и спешу найти менее людное место.
Рядом со входом в низенький деревянный домик, служащий, видимо, неким подобии детской игровой комнаты замечаю одетую в легонький костюм принцессы девушку. Смотрю на неё пристально несколько секунд, не выдерживаю и спрашиваю, не холодно ли ей. «Ой, да нет, вы знаете, мы часто погреться ходим, даже не успеваешь снова замерзнуть», – она улыбается и поправляет лезущую в глаза прядь волос. Затем несколько раз дышит на покрасневшие пальцы и уже без улыбки вдруг добавляет: «На самом деле, вы знаете, работа не сахар. Болеют наши часто, да, если денег на горячий чай зажимают. Новый год, Красная площадь, а как тут по-другому? Вы вот купили уже что-то? – отрицательно качаю головой. – Ой, вы знаете, и не надо. Деньги сэкономьте лучше, тут хорошего мало».
Откровения прерывает мальчик, нагло дёргающий девушку за подол платья и тыкающий в нее радостно пальцем. «Принцесса» замолкает на полуслове и тут же, уже широко улыбаясь, снова выходит на работу.
Начинает снова накрапывать дождь, поэтому повыше задираю воротник куртки и прохожу вперед в надежде найти что-нибудь горячее. За углом которого уже по счету деревянного домика замечаю лотки с каштанами. Замечаю, потому что слышу громкие женские причитания о впустую потраченных в Париже деньгах, ведь «вон, оказывается, дома – двести за кулёк всего!». И то правда.
У палатки с горячими напитками ожидаемо набралась большая очередь. Многие люди, чтобы зря не терять время, заодно присматривают себе что-то пряничное в палатке по соседству. Выбор, стоит отметить, небольшой: несколько наборов с разными вкусами и отдельные маленькие прянички в большой коробке прямо у окошка. Выбираю себе из коробки один и тут же, не отходя от кассы, его распечатываю. Пряник оказывается твердым и сводит зубы сладостью. Некстати вспоминаю девушку-аниматора и встаю обратно в очередь.
Бумажный стаканчик из-под дорогого дешевого чая негромко падает рядом с моими ногами. Не успеваю испугаться, как оказываюсь под напором отборной цензурной ругани: немолодая женщина в шубе и меховой шапке отчитывает девочку лет семи за пролитый напиток. «Что бы хоть раз еще что-то у меня выпросила, раз вещи в руках держать не умеешь», – тоненький злой голосок заставляет поёжиться.
Людмила Гурченко из орущих динамиков радостно призывает помириться тех, кто в ссоре, когда семейство, протискиваясь мимо меня, направляется в сторону выхода.