Сбор волонтёров Charity Xmas назначен на десять. В коворкинге почти пусто. Справа от входа – стол с конфетами и печеньем, можно налить кофе или чай. Разбросаны чьи-то сумки.
Первое задание: привлечь людей. На ярмарке можно пожертвовать благотворительным организациям, раскрасить эко-мешочки, подписать открытку пожилым людям в дом престарелых, разрисовать шоппер, сделать имбирный пряник…
Зовём компанию на мастер-класс по оформлению открыток для дома престарелых. Они торопятся на пару, но соглашаются. Мы оставляем их у столов, а когда через полчаса возвращаемся, они всё еще рисуют: «Да ладно, опоздаем».
Во время обеда болтаем с волонтёрами о том, как они попали на благотворительный фестиваль. «Хочу помогать людям», – произносит Ксюша. Из другого угла коворкинга какой-то парень кричит: «А я футболку хочу!».
После перекуса приходим на мастер-классы. Пока женщина объясняет, что нельзя желать семейного благополучия и затрагивать тему финансов, девочка слева от меня начинает тихо всхлипывать. Мне тоже грустно. Пишу поздравление и рисую ёлочку.
Всех волонтёров зовут в библиотеку, потому что никто не пришёл на лекции: «Накиньте что-нибудь на волонтёрские футболки, будем создавать массовость».
Приходим в лекторий. Зал пуст, только на паре стульев уже сидят девочки-волонтёры. Спикеры рассказывают про благотворительность. Мимо проходят студенты, некоторые даже останавливаются – на пару секунд.
«Прикрепиться к приюту и выгуливать собак – это очень важно», – говорит представитель благотворительного фонда, глядя в полупустой зал.
Рядом со мной Ксюша качает головой: «На самом деле, к приюту очень сложно прикрепиться. Они никого не берут».
Оглядываюсь по сторонам, и натыкаюсь на хмурые лица. Следующий спикер – девушка по имени Елизавета – рассказывает, как правильно жертвовать на благотворительность и что нужно сделать, чтобы стать волонтёром.
После лекции спрашиваю у Лизы, почему она работает в благотворительном фонде. Лиза усмехается: «Люблю свою страну. Да, есть прорехи, есть белые пятна – я готова их закрывать. Мне грустно, что государство не делает то что обязано, но я готова делать это за него».
Уже вечер. Люди начинают расходиться. Мы проходим мимо стола, где днём был мастер-класс по изготовлению пряников. Несколько женщин-организаторов что-то оживлённо обсуждают.
Я прислушиваюсь. «Усыновление – это очень глупо, никакой поддержки от государства», – категорично заявляет одна из женщин. Моя подруга встревает в разговор, и оказывается, что речь шла о выборе между усыновлением и опекой. Женщина, которую зовут Алла, объясняет, что усыновлённым детям сложно даже попасть в садик.
Ещё какое-то время обсуждаем опеку. Я вспоминаю историю о своих соседях по подъезду, которые сначала взяли ребёнка из детского дома, а через год вернули обратно.
Алла понимающе кивает, а потом неожиданно спрашивает: «А как вы думаете, какого ребёнка стоит взять из детского дома – того, кто живёт там с рождения, или того, кто какое-то время провёл в семье?». Я отвечаю, что, наверное, первого.
Алла грустно улыбается и качает головой: «Второго. Пусть даже его вернули. У него есть хоть какое-то представление о том, что такое семья. Может, он видел, как мама готовит с утра кашу. У совсем «детдомовских» и этого нет. Каша каждый раз сама появляется в тарелке. Они не знают заботы».
Какое-то время стоим молча. Слышу голос организатора: нас зовут, чтобы мы помогли носить вещи. Неловко прощаемся с Аллой. Фестиваль закончился.