Степан Ратаски, сын действующего посла, рассказал о жизни в довоенной Сирии и бастующем Египте.
О переезде в Сирию и жизни в довоенном государстве
В 7 лет мне пришлось на длительный период покинуть Россию. Осознания, куда я лечу, не было, до этого за границу я не ездил. Было непривычно, что ближайшие 3 года я не увижу ни бабушку, ни дедушку, ни других родных. Но когда родителям предлагают работу в другой стране от Министерства иностранных дел, особо выбирать не приходится.
Я учился в школе при посольстве России в Дамаске и получал обычное среднее образование, как и любой школьник. Со мной учились как сирийцы, так и русские, украинцы и белорусы.
В Сирии больше всего меня удивила жизнерадостность местных. До войны в этой стране жили очень добрые люди. Они постоянно улыбались. Любое недопонимание разрешалось маленьким спором, а заканчивалось всё мирными объятиями.
Когда начался вооруженный конфликт, у моего папы уже истекал контракт с посольством, и родители собирали вещи, чтобы вернуться в Россию. Я очень сожалею о том, что случилось с той страной, в которой я пошел в первый класс, первый раз влюбился и провел значительную часть своего детства. Мне грустно от того, что Сирию буквально сравняли с землей.
О возвращении в Россию
Уезжая из Сирии, я чувствовал безграничную тоску по стране. С другой стороны, было и жуткое любопытство: мне очень хотелось увидеть свою Родину в осознанном возрасте. За время, проведенное в Сирии, я очень соскучился по России и с трудом представлял себе, что скоро сяду в самолет с родителями и сестрой и окажусь там. Когда я вернулся в Россию, я чувствовал себя дома. А дома чувствуешь себя безопаснее всего.
Мне было очень трудно привыкнуть к свободе. В посольстве ты живешь под камерами: родители всегда знают, где ты, есть территория, которую попросту покидать нельзя. После возвращения в Россию я стал во многом зависеть от самого себя. Было сложно осознать, что у меня появилась какая-то свобода.
В России я прожил один год, закончил 4-ый класс и улетел в Египет. Заканчивал школу я уже в другом государстве.
О жизни в Египте
В Египте у меня была насыщенная жизнь. За 4 года я сроднился с этим местом: знал все улицы Каира и мог спокойно по ним перемещаться. Если в Сирии я не мог выходить за пределы посольства, то в Египте, когда мне исполнилось 13, я уже сам ходил в магазины, кафе и просто гулял по городу.
Я часто вспоминаю праздничную атмосферу в Египте. Наш дом находился рядом с рекой Нил, поэтому с балкона можно было увидеть реку: каждую ночь по ней проплывали кораблики, на которых проходили вечеринки. Кругом были светящиеся билборды. Хотя в Каире было тяжело дышать, очень грязно и невыносимо жарко, ночь как будто скрывала всё это.
О надвигающейся революции в Египте
Из России нам часто звонили родственники и спрашивали: «Как вы там? Всё в порядке?» Российские СМИ раздували все до такой степени, будто перед посольством резали людей. На самом деле все было совсем не так. Была одна площадь, на который проходили все митинги, – площадь Тахрир. Она была закрыта для посольских семей из соображений безопасности. Однако там не происходило ничего, что могло повергнуть в шок.
Среди взрослых были постоянные дискуссии о том, что будет завтра, через неделю, через месяц. Но это были всего лишь разговоры, ведь никаких агрессивных действий по отношению к посольскому человеку никто не совершал. Бывало, коменданты сообщали нам, что «сверху» пришел документ, и нам нельзя выходить за пределы посольства в этот день. Из-за митингов периодически отменяли школьные занятия. Мне было сложно предугадать, что скоро в Египте начнется революция. Все происходило как-то резко и быстро. Но закончилось всё так же стремительно, как и началось, и Каир вернулся в привычный ритм жизни.