Каждую субботу участники добровольческого движения «Даниловцы» собираются недалеко от Павелецкого вокзала и готовят еду для бездомных. Государство их не финансирует – деньги жертвуют неравнодушные люди. Волонтёры тратят целый выходной, чтобы помочь нуждающимся.
В маленькой комнатке с большим раскладным столом снова многолюдно. Пахнет луковым бульоном и хлебом, стучат ножи, шумно закипает суп в огромной кастрюле, сосредоточенное молчание иногда прерывается добрыми шутками и смехом. Сегодня в меню вермишелевый суп, макароны с рыбой и зеленью на второе, горячий чай на третье.
Нас сегодня десять – много по меркам локальной волонтёрской группы. Работа кипит быстро и слаженно: каждый знает своё дело и предлагает помощь неуспевающим. Шеф-повар сегодня Фрол, он много шутит и улыбается, и старается правильно распределить свободные руки.
Пока на плите закипает суп, все встают вокруг стола, и начинается «конвейер». Целлофановый пакет проходит круг, в него по очереди кладут конфету, две печеньки, два куска белого хлеба, два куска чёрного, потом завязывают и кладут в большую сумку. Всего 85 одинаково уложенных пакетиков, и из оставшегося собирают добавку. Командует процессом строгая Ирина, её все немного побаиваются.
К семи часам суп уже разлит по вёдрам, второе уложено по контейнерам. Приехала машина автоволонтёра.
– Сегодня их мало, обычно больше, - замечает мой спутник, когда мы подходим к Павелецкому вокзалу. В нескольких метрах от раскладного стола постепенно собираются бездомные. Кто-то подходит поздороваться и спросить, чем сегодня кормят. Среди ожидающей толпы появляется сгорбленный дед, опираясь на палку. На его руке висят потрёпанные пакеты, а на ногах поношенные валенки. – Я сегодня не опоздал! – хвастается он, с трудом поднимая голову. – Первый пришёл! – ласково отвечают ему женщины-добровольцы.
Все подготавливаются к раздаче. Мне доверили хлеб: один пакетик в одни руки, строго по очереди, и «приятного аппетита» в конце. Фрол раздаёт бумажки с указанием порядкового номера – чтобы не было толпы. Сначала талончики получают женщины, их меньше.
Раздача проходит спокойно. Суп, ложка, хлеб, соль, «приятного аппетита» – немудрёная последовательность. Кто-то смущённо благодарит и спешно отходит, кто-то принимает еду как должное и даже возмущается, почему так долго приходится ждать. Суп сегодня пересолили, но некоторые всё равно просят положить им лишнюю ложечку. «Я соль уже три года не ел» – слышу у себя за спиной мужской голос. Подопечные торопятся съесть свои порции, пока они горячие. Все знают, что будет ещё второе, и не расходятся.
«Кто не ел, поднимите руку» – кричит Фрол в начале раздачи. Я уже не вглядываюсь в лица тех, кто берёт у меня хлеб, у всех в глазах туман и какая-то отрешённость от происходящего. Усатый мужчина в очках, мужчина в куртке водки «Беленькая», небритый мужчина в шапке-ушанке, мужчина в женском пальто, мужчина с зелёной тряпичной сумкой, снова куртка «Беленькой»... стоп! Я отчётливо помню, что этот мужчина уже брал порцию, но никто, кроме меня, не заметил, а останавливать очередь я не хочу, поэтому даю ему хлеб. На мою беду мужчину вспомнила одна из крикливых бездомных женщин. Разразился скандал. В суматохе никто не успел разобраться, в чём дело, но вот уже мужчина в «Беленькой» покрывает строгую Ирину трёхэтажным матом. К нему присоединяется крикливая женщина. – Я пришла сюда после работы! Для вас готовлю! А вы меня на «х» посылаете?! – не выдерживает Ирина. – Да вы ничего не умеете, только издеваетесь над людьми, мы замёрзли все уже! – кричит одна из бездомных, и толпа вторит ей. В какой-то момент шквал претензий заглушает все другие звуки вокзальной площади. Внезапно из толпы бездомных мужской крик:
– Люди, не превращайтесь в зверей, я вас прошу! Приехали нас покормить, мы что собаки, что за лай? Всё стихло. Люди стыдливо оглядывались друг на друга. «На Ярославском вообще раздачу еды закрыли, потому что обиделись» – тихо переговаривались женщины.
Второе раздавали уже спокойно. Крикливая женщина извинялась: «мы всего лишь хотели, чтобы таких наглецов не было, мы ведь тоже страдаем». Все облегчённо вздохнули, когда почти заканчивался чай и его уже разливали без очереди, и когда женщина в изношенном красном пальто подошла к Ирине и извинялась от лица всех подопечных. Ушёл мужчина в куртке «Беленькой», и толпа тоже куда-то расходилась. «У них нет будущего, они не знают, где проведут эту ночь, но если мы можем им помочь хоть чем-то, то почему бы это не сделать».
