Как происходит борьба за жизнь пациента, как принять, если у него «не получилось»? Ординатор «ГНЦ Институт иммунологии» Элина Аксенова рассказала, кто выживает в реанимации и почему работать в морге сложнее.
Азартная игра со смертью
В отделении реанимации и интенсивной терапии проходила моя первая практика. Тогда в первый раз столкнулась с гибелью пациента, но сначала даже не поняла, что произошло. На мониторе остановились цифры, а я и не поверила, что это смерть. Позже, когда снова сталкивалась с подобным, говорила себе, мол, со мной ничего страшного в прошлый раз не было и сейчас не будет.
Выживет человек или нет, во многом, конечно, зависит от личности врача: готов ли он до последнего бороться за жизнь своего пациента. Однажды к нам в реанимацию привезли молодого человека, который ударился головой о морское дно, когда нырял. В результате перелома четырех шейных позвонков все тело ниже парализовало — требовалась операция с заменой сломанных позвонков на трансплантаты. Молодому человеку было 26 лет, дома — жена и маленький ребенок, а вот ни трансплантатов, ни денег на них, ни специалиста для срочной операции не было. Тогда врач, занимавшийся его лечением, взял отпуск за свой счет и поехал в Польшу, где на свои деньги купил необходимые материалы. Потом сам нашел хирурга, который заменил сломанные позвонки на искусственные. Операция прошла успешно. Прошло уже семь лет, а процесс реабилитации у молодого человека еще идет. Раз в два-три года он пишет мне, рассказывает о событиях своей жизни, и каждая смс совпадает с определенным шагом, прогрессом в его состоянии: «я теперь могу есть ложкой» или «я научился писать крупными буквами». Насколько я знаю, сейчас он живет достойной жизнью — у него родились дети, он нашел работу.
Иногда приходится полагаться не на усилия окружающих, а на выносливость организма — здесь уже нельзя просчитать, выживет пациент или нет. Помню, к нам поступили две девушки с обширными ожогами: одна горела в машине, рядом с другой взорвался газовый баллон. Первая не выжила, хотя была окружена заботой — к ней постоянно приходили родственники, друзья. Вторая лежала в одиночестве, ее никто не навещал. Она выкарабкалась, хотя и останется инвалидом на всю жизнь.
В морге все по-другому
Когда человек умирает в больнице, у него на руках еще стоят катетеры, понимаешь, что он боролся с тяжелой болезнью, но проиграл. Я испытала гораздо большее потрясение, когда в ходе курса судебно-медицинской экспертизы мы, студенты, пришли в морг. Туда попадают люди, которые умерли на улице и внезапно. Они лежат одетыми и выглядят, как живые пациенты. У них в кармане может лежать недоеденный пирожок, в телефоне — множество пропущенных звонков.
Они очень похожи на нас самих, они не ожидали и не могли предотвратить такой исход, поэтому они здесь. Принять это трудно.
Многие спрашивают: «Как же так работать, в реанимации ведь каждый день трагедия?». Да, конечно, люди умирают, но часто выживают те, кто был на самом пороге смерти. Для реаниматолога все пациенты потенциально мертвые. Когда есть хоть малейший шанс их спасти, начинается азартная игра. В ходе той студенческой практики поняла, что реанимация — это не место трагедий, хотя их и нельзя исключить. Это место, которое дарит шанс.
Беседовала Анна Опыхтина