Провокационное искусство всегда вызывает у человека противоречивые эмоции и оставляет множество вопросов. В Москве на этом специализируется галерея современного искусства Татинцяна. Узнав, что там проходит выставка «Naturally Naked», фотографии экспонатов которой блокирует Инстаграм, я отправился на Серебряническую набережную — увидеть, как россияне будут реагировать на феномен «естественно-обнаженного» человека.
У входа в галерею встречаю парня с девушкой и прошу их поделиться впечатлениями от увиденного. «Если честно, никаких эмоций, — расстроенно говорит парень, — провели там минут 10. Ну да, необычно, но не более». «И вообще, какая-то она маленькая», — добавляет девушка. Я только хотел поспорить с ней, что размер не важен, но вдруг обратил внимание на юный возраст опрашиваемых мной посетителей. Оказалось, что им по 15 лет. «Ага, 18+, но там паспорт не проверяют», — улыбается восьмиклассница. Благодарю ее за отзыв и захожу в галерею в надежде найти истинных ценителей современного искусства.
Внутри — 3 зала. В первом висят 4 картины, а посередине стоит макет женщины с обнаженной грудью. Рядом с ним — пара среднего возраста, пристально разглядывают его и обсуждают на английском языке.
«Совсем как настоящая», — шепчет дама в очках и черной шляпке, пока ее спутник с задумчивым видом пытается по количеству рук и ног понять, сколько человек изображено на картине «Orgy Composition». Возле картины стоят три девушки, слышны их истерические смешки. Обращаюсь к одной из них, чтобы узнать, что именно ее рассмешило.
— Это же просто порнуха какая-то, — возмущается студентка лет двадцати, — это не искусство, это Pornhub.
Ее подруги согласно кивают головой, а я направляюсь во второй зал, где обнаруживаю парня, что-то бурно объясняющего девушке. Оказывается, Данил имеет притязания на серьезный анализ выставки и посещает ее второй раз.
— Второй зал проваливается в общем ряду. Если первый зал шокирует, кого-то просто поражает, представляет собой отдельные истории сомнамбулического эффекта, аллегории, что мы живем, как во сне, то в третьем зале все это складывается в общую картину. А между ними — два рисунка и какая-то оргия стариков…
Спрашиваю Данила о людях, недовольных выставкой. «А кто ходит в галереи современного искусства, чтобы уйти оттуда неразочарованным?», — восклицает парень.
В центре третьего зала расположились метафорические инсталляции: скульптуры чернокожих женщин, представленные в виде мебели. «Тупо наше типичное общество», — сокрушалась девушка с короткой стрижкой. «Интересно, что кто-то возвращается к формам 60-х годов, переосмысливая их в современном дискурсе», — послышался голос Данилы. «Пфф… Отношение к женщинам-то у нас не изменилось», — вторил шепот его спутницы.
На выходе из галереи прошу иностранных посетителей ответить на вопрос, который зрел у меня в голове с самого начала выставки. Томас, мужчина в дорогом костюме, отказывается делиться впечатлениями под запись, набрасывая на себя верхнюю одежду. «Где грань между искусством и порнографией?», — все же спрашиваю я. «А почему порнография не может быть искусством?», — отвечает американец, загадочно улыбаясь и застегивая пальто на верхнюю пуговицу.