19-летний режиссёр Марина Малыш рассказывает о своём короткометражном фильме «На самом деле всё иначе», об обучении в Чехии и о стереотипах в киноиндустрии, с которыми уже успела столкнуться.
— Твой фильм «На самом деле всё иначе» показывали в Калифорнии, это правда? Как так получилось?
— Я сняла этот фильм в 2019 году. Это история о мальчике, живущем где-то между сказочным миром и реальным. Но где заканчивается сказка и начинается реальность — зритель решает сам. Я представила фильм на сахалинском международном кинофестивале «Игра света», где он получил специальный приз жюри. Но намного приятнее было услышать от Данилы Козловского, который был президентом нашего кинофестиваля, что ему безумно понравился мой фильм. Ощущения нереальные, словно это было во сне.
Затем мой фильм отобрали для участия в международном кинофестивале молодого кино МакГаффин, хотя я его даже не подавала. Оказалось, ребята из киношколы МакГаффин, выбирали понравившиеся фильмы с «Игры света», и среди них был мой. Тут я тоже получила приз молодого жюри.
В момент творческого застоя и депрессии я решила отправить этот же фильм на платный международный кинофестиваль в Сан-Хосе. Он стоил тогда около 50 долларов. Для меня это был большой шаг, так как своих денег у меня не было вообще, пришлось просить у мамы. Но всё окупилось. Мне прислали письмо, в котором сообщалось, что мой фильм прошёл отбор и меня приглашают в Америку. Но из-за коронавируса я не смогла полететь, а сам кинофестиваль перенесли. Полгода назад организаторы написали, что хотят показать лучшие короткометражные фильмы в крупном кинотеатре в Сакраменто, и спрашивали разрешение. Естественно, я его дала. Проценты с продаж обещали перечислить, так что сейчас я жду.
— Говорят, что в кино сложнее всего работать с детьми и животными. У тебя в фильме есть и те, и другие. Расскажи о сложностях, с которыми ты столкнулась в процессе создания «На самом деле всё иначе».
— В фильме есть очень жестокая сцена травли, где над главным героем издеваются сверстники. Детей очень трудно заставить заплакать, но для сцены необходимо было это сделать. Мы несколько раз переснимали этот дубль, и я уже отчаялась получить нужные эмоции, однако решила сделать последнюю попытку. Я подозвала к себе остальных детей-актёров и сказала: «Делайте, что хотите, но нам нужно, чтобы Никита (имя актёра, сыгравшего главную роль) заплакал». Дети стали отнекиваться, говорили, что он никогда не плачет, что ничего не получится. Актёру на тот момент было 12 лет. Мы с руководителями моей киностудии переглянулись, но делать было нечего. Начинаем снимать и происходит какой-то ужас. Дети кричат, отбирают у героя альбом с рисунками, выдёргивают из него страницы. Я вижу, как актёр отворачивается к окну, и понимаю, что он по-настоящему плачет. Моя руководительница поворачивается ко мне в шоке и говорит: «Марина… он плачет…», а я стою, и в моей голове только одна мысль: как же повернуть актёра к камере.
— Ты сказала, что у тебя была депрессия. Почему?
— Я подавала документы в школу кино и телевидения Фёдора Бондарчука «Индустрия», и меня не взяли из-за возраста.
Первый этап отбора был заочным и состоял из портфолио, анализа фильмов и создания короткометражки на 6 минут. Я прошла, и меня пригласили на собеседование.
Примечательно, что уже в комнате ожидания меня насторожил поток поступающих. Это были в основном мужчины в возрасте. Я туда явно не вписывалась.
Среди экспертного совета были Жора Крыжовников, Егор Баранов, Александр Велединский. Они долгое время обсуждали мои работы, а затем посмотрели на возраст в моём резюме, и один из них спросил: «Вам 18 лет? То есть вы только школу закончили? Ну мы обычно выпускников не берём, был плохой опыт». Несмотря на то, что они не сказали это вслух, я поняла, что меня не возьмут. Так и произошло.
— Чем ты сейчас занимаешься?
— Сейчас я учу чешский, чтобы поступить в частную киноакадемию. Вообще обучение должно было происходить в Праге, но коронавирус внёс свои коррективы. Жить на что-то надо, поэтому одновременно я прохожу различные онлайн курсы и беру подработки. Например, я занимаюсь дизайном сайтов. Кроме того, я сейчас пишу книгу для женщины из Германии. Она хочет опубликовать рассказ о своём попугае, который умеет разговаривать голосом её мужа.
Идеи для фильмов, конечно, есть. На «Крае света» я получила грант на создание короткометражного фильма. У нас был питчинг: мы выходили на сцену, рассказывали про свои сюжеты, героев, задумку. Единственным условием было то, что 50% фильма должны быть сняты на Сахалине.
Я помню, как Николай Картозия, генеральный директор телеканала «Пятница» и по совместительству один из членов жюри, сказал мне, когда я пришла: «Вы могли выйти на сцену и рассказать нам про камбалу и тюленей, но вы решили поступить по-взрослому. Поэтому и судить я вас сейчас буду по-взрослому».
И вот, я уже второй год пытаюсь снять этот короткометражный фильм. Проблема состоит в том, что я не могу получить грант из-за коронавируса. Сюжет моего фильма происходит летом на Сахалине, а я хочу пригласить Тимофея Трибунцева, актёра из Москвы, на одну из главных ролей. Это означает, что мне нужно звонить и договариваться об этом уже сейчас, но без денег я не могу этого сделать.
Comentarios