Эва Мильграм выпустилась из Школы-студии МХАТ в этом году, но уже стала очень востребованной среди театральных режиссеров. Актриса Театра Сатиры и Мастерской Брусникина рассказала о работе в новом театральном проекте Дмитрия Крымова и о своих перспективах в кино.
— Когда наш курс устраивался в театры, бывало, что я несколько раз подряд никого не цепляла, становилось очень страшно, я думала, что со мной что-то не так. Но у меня просто не было театра мечты, были режиссеры, и в числе прочих Дмитрий Крымов. Стоило мне тогда произнести это вслух своему другу, как на следующий день меня пригласили на кастинг в новый спектакль Крымова. Я не могла поверить, что такие совпадения существуют. К концу лета прошли все пробы, и меня окончательно утвердили. Эту роль делят между собой три состава: помимо меня играют актрисы Маша Смольникова и Алина Ходжеванова. Я играю только раз в месяц, но словами не передать, как я счастлива работать с живой легендой театра.
— О чем этот спектакль?
— Это такой театр абсурда по мотивам трагедии Пушкина «Борис Годунов». Крымов довольно сильно отходит от оригинального текста, но относится к нему с пиететом. Он проецирует проблемы пьесы на современное общество. Стихотворный формат задает правильный ритм спектаклю, держит его в узде, потому что спектакль жесткий, в нем очень много боли. Как Пушкин писал: «Трагедия о беде московской». Это спектакль о любви, народе и власти. Не хочется раскрывать всех художественных находок, но одной я поделюсь. Самой яркой деталью спектакля является кроваво-красный рояль с надписью «Москва», на котором все в спектакле хотят поиграть. В «Борисе» много таких символов, над которыми зрителю придется подумать.
— Кого вы играете?
— Я играю мальчика-аутиста лет девяти. Он невнятно разговаривает, несуразно двигается: мне нужно было создать образ урода. С уверенностью скажу, это самая сложная роль из тех, что мне доставались. А при этом с тобой рядом такие артисты – с одной стороны Раппопорт, с другой Трибунцев – попробуй не сыграй! По задумке Крымова моя сцена должна оказаться самой важной, она длится треть спектакля. Я мальчик, который хочет стать артистом. Я выучил слова из «Лжедмитрия», выхожу на сцену, но понимаю, что ничего у меня не получится, потому что я урод. В этой сцене нужно очень серьезно разойтись, нужно ненавидеть весь мир. Если не выжать из себя всю ненависть, всю боль и обиду на мир, то сцена просто не получится.
— У вас довольно необычная роль, как вы готовились?
— Во-первых, это поиск образа. Нужно выстроить историю героя у себя в голове: кто его родители, какие у него друзья и увлечения, что он ел сегодня на завтрак – все детали важны. Во-вторых, это чисто технические инструменты актера – нужно найти голос и интонацию героя, «войти» в его тело.
— В чем уникальность Крымова?
— Он работает на ощупь. В этом и заключается его уникальный метод: у него нет готовой партитуры, есть лишь видение того, какие эмоции должны пробудиться в зрителе. И этюдным методом мы все вместе ищем решения, происходит постоянный процесс сотворчества, что большая редкость для театра сейчас. Было очень сложно, моя сцена долго не получалась. Крымов поддерживает артистов, у него не страшно ошибиться. Если он говорит кричать – нужно кричать, не бояться, отключать мозг и верить ему.
— Интересно ли попробовать себя в кино?
— Интересно, конечно. Но у меня внешность такая специфическая, не типажная. Я маленькая, не смазливая. Говорят, что лицо по параметрам не подходит. Если меня и будут снимать, то точно не на каналах, а в авторском кино. Летом я снялась в одном авторском фильме, названия пока нет, все в стадии разработки. Но это очень честная и искренняя работа, все у нас было по-настоящему. Режиссер наливал в кадре настоящий алкоголь, разговоры все были жизненные, не как по телеку, и матом мы в кадре ругались. В массовый прокат такое кино не пропускают, наш фильм будет ездить по фестивалям.