«Это не наша война»

Жизнь в части, как жизнь в доме: те же переживания, те же заботы, только вызвать по тревоге могут в любую минуту. Я побывала в Пожарно-спасательной части 27 и узнала, как живут спасатели северного округа и чем они занимаются в свободное от вызовов время.

Федеральное государственное казённое учреждение «27 Пожарно-спасательный отряд противопожарной службы по городу Москве»

В красно-белое здание, которому уже 200 лет, я захожу в 11 часов утра. Сразу замечаю две машины, помытые, готовые к вызову. Здесь достаточно тесно. Прохожу в часть: комната с кроватями по обе стороны, рядом с окном сидит дневальный. Меня встречает заместитель начальника части Евгений Фёдоров. Пока достаю камеру, чтобы сфотографировать дневального, слышу:

Дневальный

— Дима, тебя будут фоткать, приведи себя в порядок, — дневальный подскакивает со своего места и начинает быстро заправляться, встаёт по стойке смирно и смотрит в окно.

— Пожарные все стеснительные, — поясняет Евгений.

Сталкиваюсь с этим ещё раз, когда караул возвращается с вызова. «Не надо нас фотографировать,» — не успеваю заметить, кто это говорит, а потом смеётся. Вызов в 10 часов — одно из учений, которое проходит изо дня в день. Учения у пожарных проходят не только в классе, который находится чуть дальше гаража, но и на улицах города. Это называется изучением объектов. В зону ответственности 27 части входит район Беговой, Хорошёвский и Аэропорт.

— Изучаем объекты, например, больницу Боткина, Центральный Московский ипподром, кадетский корпус, стадион Динамо, все гостиницы, отели. Это всё мы должны знать. Потому что выскакивает заявка, диспетчер говорит: «Ленинградский проспект, дом 33А», начальник караула сразу должен понимать, что дом 14-этажный, коридорного типа, если происходит возгорание в одной квартире, то задымляется весь этаж, весь подъезд, при этом ещё и старый с деревянными перекрытиями, то есть огонь может уйти по ним. Начальник караула, исходя из этого, может определить, какие силы ему нужно запросить.

Время движется к обеду, в части кипит работа, водитель чинит машину, ему кто-то помогает. Диспетчер сидит у себя в кабинете и разбирается с бумагами, на кухне уже кто-то начал жарить мясо и вежливо приглашает остаться на обед.

По громкой связи раздаётся сообщение о пожаре на Варшавском шоссе 129. За несколько минут рядом с рацией дневального собирается половина караула. Кто-то из спасателей идёт в кабинет начальника караула и включает трансляцию с камеры, и уже все смотрят на чёрные клубы дыма над складом в Чертаново.

Кабинет начальника караула

— Отряд 452 прибыл в район 106, здание размерами 60 на 150, — передают по рации, пожару уже присвоили 2 уровень.

— 106 — Чертаново, — поясняет мне Евгений.

— А ведь раньше могли и мы в 106 поехать.

— А почему сейчас не можете поехать туда? — удивляюсь я, ведь часть отвечает за север и северную часть центра, а Варшавское шоссе — юг Москвы.

— У нас один автомобиль сейчас выведен из расчёта, а он востребованный. И это юг, некоторые нормативные документы изменились, а с ними и графики выездов.

— Балон хлопает, сейчас точно третий дадут, — в глазах говорящего видно волнение и неподдельный интерес.

И точно, следующим сообщением по радио пожару присваивают 3 уровень, на месте работают уже 10 подразделений.

— Если там сейчас буду взрывы большой загруженности, то авиацию вызывать будут, — говорит начальник караула.

Дневальный смотрит трансляцию с пожара

— Да, дымит хорошо, есть, за что побороться.

— Жаль, что это не наша война.

— На день такая работёнка, а у нас тихо, — вздыхает один из спасателей.

— Авиация, произошло обрушение на площади 200 метров квадратных, деформация стен, люди из здания выведены. В результате обрушения один степняк (человек, получивший ожоги), наш пострадал! — даже через рацию слышно волнение в голосе докладывающего.

— Наш? Пострадал?

— У меня даже мурашки пробежали, — говорит Евгений и, закатав рукав, показывает мне руку. Действительно мурашки.

За остальными событиями все наблюдают настороженно. Каждый из смотрящих будто находится там и прогоняет весь алгоритм действий через себя. В их жизни был не один пожар 3 уровня сложности, кто-то возвращался с медалями, кто-то с ожогами, а кто-то и вовсе погиб. Неизменным остаётся неподдельное волнение за коллег на вызове.

— Это тот пожар, который все будут разбирать, — говорит Евгений.

Пока вызовов нет, а время обучения закончилось, весь состав будет анализировать то, что видит. Как только в здании прозвенит тревога, у них будет ровно 1 минута на сбор.