Открывается дверь реабилитационного центра «Вершина» — коммерческого центра для алко- и наркозависимых. Здесь родственники платят за жилье и питание реабилитантов. Нас встречает человек в сером потертом свитере, представляется заместителем директора, Антоном Александровичем. Входное помещение небольшое: отельная стойка, лестница на второй этаж и подоконники, заставленные горшками с растениями.
Вместе с замом директора поднимаюсь по лестнице и прохожу к комнатам реабилитантов. Открывается дверь: за ней небольшая чистая прихожая, аккуратно застеленная постель, расставленные по росту предметы гигиены и композиция из распечатанных икон, молитв над изголовьем: «Чем бы дитя ни тешилось, как говорится, лишь бы не…», — не заканчивает свою фразу Антон Александрович и сдержанно смеется.
Возраст пациентов центра варьируется от 18 до 80 лет, но большинство из них — молодые люди. В коридоре первого этажа я встречаю девушку. Кажется, что мы с ней даже одного возраста. У нее грустные глаза, скованные движения. К кабинету ее подводит высокий парень с добрым и мягким выражением лица, говорит, что нужно подождать врача. Пытаюсь задать ей вопрос, но она смущается, как ребенок, с которым неожиданно заговорили, и опускает глаза в пол. Общаясь с другой пациенткой, замечаю похожее поведение. Она очень неуверенно отвечает на вопросы, сомневается. Все это время от нас не отходит зам директора, наблюдает за поведением девушки.
Экскурсия продолжается дальше, захожу на кухню. В нос ударяет запах картофельных очистков, видны запотевшие окна, куча посуды на столе. Из кухни меня быстро выгоняют и ведут дальше. Мне показывают особую комнату, где могут находиться только пожилые люди. Из-за того, что их распорядок дня не заполнен большим количеством активностей, им разрешается читать книги, смотреть художественные фильмы.
— Вообще пациентам нельзя читать художественные книги, смотреть телевизор. Они должны полностью отключиться от реального мира и направить все силы на избавление от зависимости, — говорит Антон Александрович.
— А вы не считаете, что литература поможет людям понять себя?
— Они должны не «понимать себя», а избавляться от зависимости.
В то же время курить реабилитантам разрешается: «Они и так в тяжелой ситуации, запрещать им курить было бы жестоко», — подмечает зам директора.
Поднимаюсь в кабинет заместителя, здесь висит огромная таблица со всеми пациентами центра. Здесь расписано, кто кому должен помогать. За каждым пациентом закреплена «функция» — это обязанность, которую он выполняет в центре. Самая простая из них — цветовод, он неделю ухаживает за растениями в здании. Спускаюсь по лестнице, вижу горшки с цветами, а на них имена: Апостол и Сократ. Одна из пациенток рассказывает мне, что цветоводы смотрят на растения и дают им имена людей, на которых они похожи. Они их поливают, рассаживают, относятся к ним, как к собственным детям.
Высокий парень с добрым и мягким лицом, который провожал пациентку до кабинета врача оказывается тоже проходит реабилитацию в «Вершине»: «За 7 месяцев нахождения здесь я стал спокойнее, рассудительнее, у меня начали появляться цели в жизни. До того, как приехал сюда, казалось, что жизнь бессмысленна. Сейчас я понимаю, что последствия наркотиков были ужасны. Мне хочется измениться, наладить отношения с семьей, перестать быть тираном для них. Здесь я не чувствую себя, как дома, понимаю, что рано или поздно уеду отсюда. Однако в каждом человеке, который здесь делится своими переживаниями, я вижу себя.»
Я прощаюсь с Антоном Александровичем и ухожу. Снаружи центр выглядит красиво: здание облицовано коричневыми досками, недалеко посажены туи. Однако на общем фоне выделяются поржавевшие от сырости металлические перегородки и выбивающийся из-под крыши утеплитель. Территорию окружают высокие зеленые сосны и овраги. Кажется, что покидаешь отдельный мир, где нет книг, телефонов, а у каждого растения есть свое имя.
Comments