Утром приезжаю в приют «Ника». Меня встречает громкий лай собак и терпкий непривычный запах. За большими воротами, отделяющими приют от внешнего мира, прогревается ГАЗель. Сегодня мы отправимся в Дмитров — будем ловить животных. Фонд выиграл тендер и является подрядчиком 10 городов в московской области по программе ОССВ. Жители района должны подать заявку, и в течение двух дней за собакой или кошкой приедут сотрудники приюта. «Ника» участвует в этом уже несколько лет, ловцы выполняют свою работу ежедневно.
Запрыгиваем в машину. Нас трое: водитель Дмитрий, ловец Мансур и я. На передней панели ГАЗели лежат четыре шприца, несколько булок и яблочный сок. Рядом со мной — длинная красная духовая трубка. В нее вставляются шприцы-дротики с быстродействующим снотворным, с ее помощью ловец стреляет в животное, и оно засыпает. Благодаря этой технике отлов становится безопаснее как для работников, так и для самих собак.
По дороге мои попутчики пытаются грамотно выстроить маршрут — сегодня запланировано пять адресов, а «накатывать» лишние километры не хочется. Попутно обсуждают людей, отправляющих заявки, и животных. Пес Мухтар, например, попадает в отлов уже не в первый раз, женщина жаловалась на него дважды, ссылаясь на агрессивность, хотя остальные местные жители собаку любят. «Он тискается как щенок. Нас увидел — сразу играть пошел, в машину сам прыгнул, а она — с шокером за ним», — рассказывает Дмитрий.
Первая остановка не принесла результата — животных на местах не было. Мы обходим район, фотографируя окрестности. Это необходимо, чтобы закрыть заявку. Я предлагаю поспрашивать у проходящих мимо людей — вдруг они видели собак. Ловец немного меняется в лице. «Я раньше пытался узнавать у местных, но они с такой агрессией всегда ко мне. Спрашивают, зачем мне собаки, обвиняют сразу, что я шашлык из них делать собрался. Даже полиция однажды с таким вопросом подошла! И ладно, я людей-то понимаю, могут не знать, что такое отлов, но в органах наверняка должны знать, у нас же государственная программа».
Следующая заявка, и нам повезло. Перед приездом Мансур звонит женщине Татьяне, которая оставила свой номер как контактный — она нас встречает и очень радуется. Мы находимся в забытой богом деревушке в окрестностях Дмитрова. Старые дома и заброшенные огороды. Собака, которую местные назвали Марусей, живет тут с лета, кто-то из дачников не забрал ее обратно в город. Татьяна вызвала отлов, чтобы стерилизовать собаку и отдать появившихся вчера на свет щенков: «Они нам тут не нужны, это поселок, а Марусю обратно привозите обязательно». Чтобы добраться до собаки нам приходится преодолеть поваленные деревья и перелезть через покосившийся зеленый заборчик. Собака не подпускает к себе близко – играет недоверие к людям и проснувшийся материнский инстинкт. Мансур шприцем набирает лекарство, прицеливается и твердой рукой стреляет. Маруся пытается вытащить шприц и перенести щенков в безопасное место. Мы ждем пока она уснет, потом Мансур закидывает собаку на плечо и несет к машине.
— А ему не тяжело? — спрашивает Татьяна.
— Нет, Мансур сильный, — отвечает Дмитрий.
— Да, они вообще все такие молодцы, крепкие, хоть вместо трактора используй, — комментирует местная жительница.
А я уже второй раз за день задумываюсь о предубеждениях, о том, что я могу совсем не думать о своем цвете кожи, а другие — нет. Но долго размышлять времени тоже нет — надо посмотреть, что со щенками. 8 мертвых, заледеневших комочков разбросаны по небольшой территории, лишь один выжил. Татьяна приносит теплое одеяло, я заворачиваю щенка в него. «Храни вас боже», — говорит нам на прощание местная жительница, и мы уезжаем на следующую точку.
Comments