На сцене Театра наций фестиваль «Золотая маска» представил израильскую компанию L-E-V хореографа Шарон Эяль двумя частями хореографического проекта «Love Cicle»: «OCD Love» и «Love Chapter 2». О непростой любви израильтян рассказывает Татьяна Кузнецова.
Пять лет назад «Золотая маска» уже привозила спектакль «House» этой почтенной компании с прекрасной родословной. Хореограф Шарон Эяль — питомица компании «Батшева», главного инкубатора израильских авангардистов; многие ее артисты оттуда же, но попадаются и экзотические фигуры — например, премьер Королевского балета Швеции Даниэль Норгрен-Йенсен, бросивший благородную классику ради эялевского психофизического экстрима. В тот приезд оригинальное дарование хореографа и героическую самоотдачу ее невероятных артистов отметили лишь любители contemporary dance. Сегодня, когда мода на современный танец в Москве стала повальной, чрезвычайность и хореографии Шарон Эяль, и ее исполнения оценил весь аншлаговый зал Театра наций.
Причем дважды — на обоих спектаклях: в принципе части «Любовного цикла» равнозначны и взаимозаменяемы. Шарон Эяль постоянна в своих пристрастиях: уже много лет она работает с музыкальным руководителем Гаем Бехаром и композитором Ори Лихтиком, не особо заморачиваясь с костюмами, не отвлекаясь на сценографию, не меняя ни избранной техники, ни принципов постановки. 65-минутный «OCD Love», в котором шестеро танцовщиков, одетые в черные купальники и черные гольфы, прорезают групповой накаленный танец экстатичными соло, повествует об обсессивно-компульсивном расстройстве, на что указывает аббревиатура OCD. Но и в 55-минутном «Love Chapter 2», в котором артисты одеты уже в светло-серые купальники, а речь идет о выздоровлении (сама хореограф описывает постановку несколько экзальтированно и не очень складно), бал тоже правит нервное расстройств.
Панические атаки и изматывающая беспричинная тревога отражены в истерике изломанных тел с пугающей адекватностью; а нарочито мерные массовые шествия по периметру сцены, аранжированные заламыванием рук и опрокидыванием торсов, говорят скорее о попытках справиться с болезнью, чем о пути к здоровью.
А если учесть, что весь спектакль композитор Ори Лихтик держит мерный ритм, способный продолбить мозг и здорового человека, а на него нанизывает остинато навязчивых психоделических тем, будто выловленных из недр рейв-вечеринок, кажется, что «Любовные циклы» просто обязаны вгонять зрителей в психоз, пополняя ими ряды страдающих от OCD. Но каким-то чудом Шарон Эяль достигает обратного эффекта: бешеная энергетика действа воодушевляет зрительный зал.